Что будет с банковской системой России

Фото: Мария Девахина / РИА Новости

Структура банковской системы в России сложилась исторически иначе, чем в развитых странах: основная доля активов — около 80% — приходится на топ-10 крупнейших банков, в шести из которых присутствует государство — Сбербанк, ВТБ, «Открытие», Промсвязьбанк, Россельхозбанк, Газпромбанк. Сбербанку принадлежит более 30% активов всей банковской системы.

«Конечно, во многих странах мы наблюдаем развитие банков-гигантов, но их доля не так велика, как у нас», — говорит и.о. завкафедрой мировых финансовых рынков и финтеха РЭУ имени Г. В. Плеханова Светлана Фрумина. — Самый яркий пример — Промышленно-коммерческий банк Китая (ICBC), крупнейший банк в мире. На его долю приходится чуть больше 10% банковского бизнеса в стране. Доля самого большого банка США — JP Morgan Chase — на национальном рынке сопоставима с китайским». Российский опыт с наличием одного мегаигрока, по словам экспертов, уникален.

Среда и конкуренция

В процессе централизации российского банковского сектора свою роль сыграла санация крупных частных кредитных организаций после череды кризисов, что приводило к дальнейшему укрупнению ряда ключевых игроков, поясняет председатель комитета Госдумы по финансовому рынку, председатель совета Ассоциации банков России Анатолий Аксаков. «Конечно, сказывается и величина рынка — страна у нас большая, и крупнейшие игроки получают ощутимый эффект в плане доходов и прибыли за счет масштаба операций», — говорит депутат.

Следствием мер регулятора по оздоровлению сектора стало и сокращение числа кредитных организаций. По данным Банка России, на начало октября 2023 года в стране действовало 360 кредитных организаций (324 банка и 36 небанковских КО), — на 95 меньше, чем в октябре 2019-го. С 2001 же года количество банков в стране уменьшилось вчетверо.

С одной стороны, у концентрации банковского сектора, по словам эксперты, есть свои плюсы. Рекордные объемы прибыли в 1,7 трлн руб., полученной банковским сектором страны в первом полугодии 2023-го, в очередной раз доказывают, что существующая структура банковской системы жизнеспособна, отмечает Светлана Фрумина. «Лидеры рынка, причем не только на федеральном уровне, но и крупные региональные банки, располагают ресурсами для внедрения новых технологий, автоматизации бизнес-процессов, практически полной цифровизации взаимодействия с клиентами», — говорит Анатолий Аксаков. Это, в частности, по его словам, сыграло позитивную роль во время пандемии — тогда банки смогли быстро перестроить свои бизнес-модели.

Однако уже следующий кризис, связанный с геополитическими событиями и введенными на их фоне санкциями против крупнейших российских банков, как уточняет Анатолий Аксаков, показал уязвимость централизованной системы: «Крупнейшие банки были фактически отключены от международных расчетов, им пришлось приложить массу усилий, чтобы продолжать финансирование экспортно-импортных операций, в том числе с помощью средних и небольших банков».

На этом фоне у некрупных банков даже появились некоторые шансы усилить свои позиции, вспоминает Ксения Якушкина: «Фокус внимания клиентов на некоторое время сместился на банки за пределами топ-10, что привело к снижению концентрации на лидерах рынка впервые за десять лет». Однако уже в первом полугодии 2023-го, по данным «Эксперт РА», все вернулось на круги своя: крупнейшие банки смогли увеличить объем клиентских средств в пассивах и возобновить кредитование привычными темпами. «Хотя крупные региональные кредитные организации и расчетные банки, сочетающие хороший клиентский сервис, технологичность и использующие свою неподсанкционность, все-таки продолжают наращивать клиентскую базу и усиливать свои конкурентные позиции», — уточняет Якушкина.

Главным же недостатком сложившегося в отечественном банковском секторе положения вещей Анатолий Аксаков считает все большее перераспределение ресурсов в пользу крупнейших игроков, которое подкрепляется административными ограничениями. «Возможности остальных банков по кредитованию экономики, прежде всего малого и среднего бизнеса, сокращаются, в том числе из-за сохранения старых или введения новых ограничений на аккредитацию в госпрограммах льготного кредитования, сокращения лимитов на субсидирование процентных ставок», — констатирует глава финансового комитета Госдумы. При этом он замечает, что региональные банки в последнее время, как универсальные, так и относительно небольшие, показали себя в качестве эффективных финансовых посредников, особенно когда речь шла о работе с клиентами на местах, с субъектами МСП в первую очередь.

Доцент департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Эдуард Джагитян считает, что в условиях санкционного давления риски монополизации банковского сектора будут только усиливаться. «Дальнейшее расширение госучастия в финансовой сфере может грозить снижением качества и диверсификации банковских услуг, их удорожанием, особенно в условиях оттока иностранного капитала и закрытия российских подразделений ведущих международных банков», — предупреждает эксперт. Устойчивое сокращение количества игроков на финансовом рынке, по его словам, — явный признак будущих диспропорций, если регулятором не будут найдены рычаги и инструменты по стимулированию конкуренции.

Исследования агентства «Эксперт РА» показали, что банки вне топ-100 в большинстве случаев продолжают существовать лишь за счет рынка межбанковского кредитования, что хорошо удается делать при высокой ключевой ставке, но при ее снижении перспективы становятся крайне ограниченными. При этом большинство некрупных российских банков не имеют четкой бизнес-модели. «Банки за пределами первой сотни демонстрируют самые скромные результаты как в кредитовании юрлиц, так и в рознице», — говорит директор по банковским рейтингам «Эксперт РА» Ксения Якушкина.

В Банке России полагают, что благодаря «очищению рынка» удалось создать качественно новое пространство для добросовестной конкуренции, как следует из презентации, представленной в конце сентября участникам XX Международного банковского форума зампредом ЦБ Ольгой Поляковой. Лидеры банковской индустрии — крупные игроки — находятся в авангарде технологического прогресса и задают тренды по качеству сервиса, говорится в материалах ЦБ. Но при этом уточняется, что наличие явных лидеров не означает, что конкуренция ослабевает. «Рынок неоднороден, картина по отдельным сегментам и клиентским нишам может существенно различаться. По ряду продуктов (например, кредитные карты, цифровые финансовые сервисы) и категорий клиентов (например, молодежь, МСП) борьба только усиливается», — считает Ольга Полякова.

Анатолий Аксаков в свою очередь отмечает, что заявления представителей регулятора о существовании условий для равной конкуренции между кредитными организациями справедливы лишь отчасти. Многие банкиры считают, что есть возможности для дальнейшего совершенствования регулирования в этой части, говорит он: «Например, в настоящее время предъявляется одинаковый объем пруденциальных требований и к федеральным многофилиальным, системно-значимым банкам, и к региональным банкам с гораздо более скромными финансовыми, техническими и кадровыми возможностями». По мнению депутата, регулятору следует подумать об уменьшении числа и упрощении отчетных форм, увеличении сроков на внедрение новых нормативных требований и других послаблениях, снижающих административную нагрузку.

Цифровые платформы и услуги банков

Ольга Полякова признает, чтобы догнать лидеров, остальным банкам нужны серьезные инвестиции. Необходимо постоянно предлагать клиентам новые услуги, повышать качество сервисного обслуживания. Такую возможность дает цифровизация финансовых услуг и продуктов для населения, появления финансовых экосистем, выхода на рынок небанковских услуг, также считает руководитель департамента налогов и налогового администрирования Финансового университета при правительстве РФ Дмитрий Ряховский.

Повышение уровня технологичности как необходимый фактор для успешного развития выделяют 73% респондентов опроса, проведенного агентством «Эксперт РА» по итогам первого полугодия 2023 года. «Однако небольшие игроки в основном не могут обеспечивать сопоставимый с крупными участниками рынка уровень сервиса, подразумевающий в том числе высокую цифровизацию услуг», — констатирует Ксения Якушкина.

Эдуард Джагитян считает, что в целом цифровизация усиливает риски монополизации банковской индустрии, поскольку относительные издержки ведущих банков по внедрению и развитию цифровых платформ ниже, а уровень инклюзивности предоставляемых ими цифровых услуг выше, что является следствием их фактического доминирования на финансовом рынке. Это обстоятельство, по его словам, требует от регулятора поиска инструментов обеспечения справедливой конкуренции, кроме того, тут понадобится калибровка антимонопольного законодательства.

Светлана Фрумина обращает внимание на то, что переход многих банковских услуг в онлайн влияет на сокращение количества физических банковских офисов, что лишает региональные банки конкурентного преимущества, в свое время описываемого показателем «коэффициент покрытия».

К положительным факторам цифровой трансформации, влияющим на улучшение качества конкурентной среды, эксперты относят появление финансовых маркетплейсов, через которые любой банк может предлагать свои продукты и услуги. «Благодаря цифровым технологиям у потребителя появилась возможность открыть счет и обслуживаться в любом банке, а не только в филиале банка-гиганта», — говорит Светлана Фрумина. В частности, платформа «Финуслуги», оператором которой выступает Московская биржа, а инициатором — Банк России, позволяет открыть вклад, брокерский счет, оформить карту, получить кредит, заключить договор страхования и воспользоваться другими опциями на подходящих условиях, без скрытых комиссий и навязанных опций. «При такой возможности выбора системно значимый банк вполне может оказаться позади небольшой кредитной организации, предлагающей лучшие условия», — говорит Светлана Фрумина. Кроме того, по ее словам, агрегатор предоставляет услуги большого числа финансовых посредников, которые тщательно проверяются, что исключает присутствие недобросовестных участников и различного рода финансовых пирамид.

Цифровизация финансовых услуг и формирование их экосистем стимулируют конкуренцию, подтверждает Эдуард Джагитян: «По сути, это один из немногих способов развития конкуренции в российском банковском секторе в отсутствие ряда ее фундаментальных факторов».

Как показали исследования «Эксперт РА», ключевой точкой роста на горизонте 2023–2024 годов 86% банков-респондентов считают совершенствование дистанционных каналов обслуживания, 75% участников опроса видят потенциал в росте числа клиентов из сегмента малого бизнеса. Около 50% опрошенных отмечали перспективы роста объемов операций в мягких валютах. «Однако не все банки смогут воспользоваться имеющимися возможностями, часть их будет вынуждена уйти с рынка, не выдержав конкуренции с более развитыми игроками, которые быстрее адаптируются к меняющимся условиям», — резюмирует Ксения Якушкина.